Просмотр исходного текста страницы IV.2.9.Первые цеха и первая продукция

Тот, кто участвовал в строительстве промышленного объекта, производственных зданий, установке энергомеханического оборудования, запитке его энергией, пуске, наладке всего, что обеспечивает технологические процессы, в выпуске первой продукции, — знает, что это самое интересное на каждом производстве. И в этом самая большая радость, как ни странно звучит это применительно к таким неодушевленным вещам, как станок, насос, изделие. Особенно когда элементы этих изделий изготовлены из элементов чуть ли не всей таблицы Менделеева. Взять только по весу — от сверхлегкого лития, в два раза легче воды, до сверхтяжелого урана, тяжелее ее чуть ли не в двадцать раз.

Началом работы стала реконструкция корпусов. Руководил строительством и реконструкцией бывший красногвардеец С.Н. Пыжов. На его счету — строительство крупнейших в Новосибирске зданий. Интенсивно велись строительство и монтаж оборудования опытного производства в трех зданиях, готовилось к пуску оборудование кислотной установки, размещенное в отдельном корпусе. Запуск цехов и строительство зданий шли одновременно. Построили гумировочный цех, пустили опытный. В то время на заводе цеха не нумеровались, а носили имена своих руководителей: Куроедова, Кромского, Прокофьевой, Сидоренко... В феврале 1951 года в опытном цехе получили первую продукцию. В нем потом осваивались все технологии, как уранового производства, так и будущей «шестисотки». В дальнейшем эти технологии, как химические, так и металлургические, разворачивались в массовое производство в других цехах. Первым (в очень сжатые сроки) на заводе пустили в эксплуатацию ремонтно-механический цех, который возглавил А.И. Худяков.

Главной задачей начального этапа предприятия стали монтаж и сдача опытного цеха по выпуску основной продукции. Все подчинялось этим работам, и в предельно короткие сроки цех в основном подготовили к запуску. Возглавил его инженер А.И. Кромский, которого затем сменил Н.И. Сидоренко. Технологом опытного цеха назначили М.И. Батустину. Она вспоминала:

''«Технологическая цепочка была громоздкая и дорогостоящая, скопированная почти полностью с завода города Электросталь. А туда она завезена после войны из Германии вместе с оборудованием и тремя учеными-докторами Н.В. Риль, Г.В. Тиме и Г.В. Вирц (через несколько лет они вернулись в Германию: Н.В. Риль и Г.В. Тиме — в ФРГ, а Г.В. Вирц — в ГДР).''

''В технологии, например, применялась щавелевая кислота, получаемая из сахара (и это в голодные послевоенные годы!) и ввозимая нами из Франции на золото.'' 

''Начинать пришлось с нуля. Инженеры, почти все, — молодые специалисты, только что окончившие вузы, рабочие — выпускники ремесленных училищ. Никакого опыта работы ни у тех, ни у других не было... Мне пришлось начинать с составления технологических инструкций, с обучения инженеров и рабочих».''

В феврале 1950 года заводских практикантов командировали в город Глазов, где они познакомились с полным циклом будущего производства. 

''Вспоминает бывший начальник смены А.Ф. Гутов:'' 

''«К концу января 1951 г. первое отделение опытного цеха, возглавляемое Г.В. Колесниковым, полностью подготовили к пуску, и в ночь на 1 февраля в 24 часа в моей смене была произведена первая загрузка основной продукции в аппараты-реакторы. Здесь, конечно, собралось все руководство завода.''

''А вскоре были запущены второе отделение опытного цеха, возглавил которое Н.В. Коваленок, и третье — под руководством Б.М. Залесного.''

''Пуск завода состоялся!»''

А вот эмоциональное свидетельство ветерана завода К.В. Груздева:

''«Первого февраля 1951 года. День подходил к концу, когда емкость (позиция № 60) стала наполняться раствором. Начальник цеха Кромский спросил у механика Михайлова:''

''— Вентиляция включена?''

''Получив утвердительный ответ, приказал мне:''

''— Включай мешалку 60-й.''

''Тяжело завыл двигатель, раскручивая барабан, заполненный раствором. Технолог цеха Батустина набрала в совок из картонной круглой коробки сырье и высыпала его в люк емкости под номером «60». Все собравшиеся на площадке около емкости почувствовали торжественность момента, кто-то воскликнул:''

''— Завод пущен!''

''Товарищ Кромский спокойно поправил:''

''— Не завод, а цех.''

''Это произошло 2 февраля 1951 года в два часа ночи в присутствии главного инженера завода Шатунова, начальника цеха Кромского, механика Михайлова, начальников смен Колесникова, Польща, Тюрнева, технолога Батустиной.''

''Затем цеховой технолог Батустина передала из рук в руки совок для загрузки сырья аппаратчику Волкову. Загрузка продолжалась. До получения первой продукции оставался еще целый месяц».''

Первая продукция на конечном переделе (так тогда назывались технологические циклы переработки сырья и полуфабрикатов) появилась не в марте, а в начале апреля как-то незаметно — в будничной рабочей обстановке. Не произносились торжественные речи, не царило особое ликование — на них уже ни у кого не осталось сил. 

Интересно, что выпуск продукции начался с середины. Не существовало еще на предприятии первичного производства — рудного, не имелось и конечного — обработки получаемого металла. На завод поступал концентрат, из которого химическим путем получали передельный продукт. Правда, руда на завод уже шла, однако не хватало времени и сил, поэтому технологии осваивались постепенно. Но отнюдь не медленно!

Развитие предприятия шло стремительно. Ученые-атомщики приезжали на завод, привозя технологии в портфеле и в пробирке. Работали круглосуточно совместно с заводским персоналом. В результате заводские специалисты волей-неволей обучались научному подходу к работе, становились инженерами как бы с научной «подкладкой». Лаконичная надпись на скромной табличке из «нержавейки», прикрепленной на фасад перед входом в корпус, гласит: ''«В этом здании в 1951 году получена первая заводская продукция».''

''«Работать в то время было и легко, и трудно,'' — вспоминает М.И. Батустина. — ''Легко потому, что почти все наши заявки и просьбы выполнялись — ведь нашим «шефом» был Л.П. Берия. И трудно потому, что знаний не хватало, приходилось все познавать на своем опыте, идти почти вслепую, ведь специальной литературы почти не было».''

После опытного цеха пустили цех химической очистки. Цех пускали 7 июня 1951 г., сначала только первое отделение, а в остальной части корпуса еще вели монтаж оборудования и отделочные работы. 

В октябре свершился запуск металлургического цеха. Трудились, не считаясь со временем, сутки пополам, очень часто с «прихватом» еще двух, а то и четырех часов. ИТР не только сами осваивали сложные технологические процессы, но и одновременно обучали премудростям тонкой технологии рабочих, на ходу вносили коррективы в технологию, совершенствовали аппаратуру.

Первые твэлы изготовили в 1952 году. Они представляли собой литые урановые сердечники, герметизированные в оболочку из алюминиевого сплава. Этот твэл служил сырьем для атомного реактора целевого назначения. Продукция отправлялась в Челябинск-40, а затем в Томск-7 и Красноярск-20.

Строились и вводились в эксплуатацию новые цеха. Производство непрерывно совершенствовалось. Упрощалась технология. Ужесточалась технологическая дисциплина. 

В 1954 году запустили рудный цех. Для первых промышленных реакторов требовалось топливо из природного урана. Полный технологический цикл включал в себя химическую, металлургическую, механическую переработку природного урана от рудного сырья до готовых тепловыделяющих элементов. Четыре основных цеха и опытно-промышленное производство представляли собой громадные корпуса, где круглосуточно в четыре смены работали тысячи человек в каждом производстве. В первые годы работы предприятия шло постоянное совершенствование технологий, поэтому процесс объединения участков и цехов происходил естественно и закономерно.

В 1958 году в результате многих преобразований химико-металлургический цех объединил технологии начиная от загрузки привозной закиси-окиси и кристаллов трикарбоната до выпуска готовой продукции в виде блочков. Первым начальником объединенного цеха стал И.Н. Сидоров, а в январе 1961 года начальником цеха назначили А.С. Жукова, а И.Н. Сидоров стал заместителем главного инженера по реконструкции. Над решением ежечасно возникающих проблем трудились лучшие специалисты и рабочие завода. Неоценимый вклад по части механизации и автоматизации внес механик химико-металлургического цеха Г.К. Чапаев и его товарищи, А.И. Муганцев — мастер автоматических линий, Б.М. Перфилов — технолог участка проката, А.В. Карпик, «слесарь — золотые руки».

В те года, по признанию старожилов, согласиться работать в мехслужбе мог только сумасшедший. Мехслужба являлась одной из тех, которую называют «пожарной». Работать приходилось иногда круглосуточно. Цель определили такую: чтобы как можно меньше рука человека касалась продукта. Причин же добиваться этого имелось две: тяжелый физический труд и вредность урана. В цехе работы механизировали примерно на 75 процентов. Передача, загрузка линий транспортером стали осуществляться автоматически. Создали непрерывно работающий прокатный стан и т. п. Совершенствование и модернизация оборудования позволили сократить количество работающих в тяжелых физических условиях почти вдвое, а производительность труда увеличить в 20 раз.

У истоков заводской науки, без которой был невозможен успешный и своевременный выпуск продукции, стоял специалист в области промышленной технологии редких металлов, работавший с ураном еще с довоенного времени, к.т.н. Г.Я. Сальман, бывший главный металлург электростальского завода. Автор и основной разработчик передовой по тому времени бикарбонатной технологии, Сальман внес неоценимый вклад в развитие урановой промышленности страны. Впоследствии ему за ряд серьезных работ без защиты диссертации присвоили звание доктора технических наук. Его стараниями структуру центральной лаборатории и тематику научных работ привели в полное соответствие с профилем развивающегося завода. Руководители производственных цехов настолько привыкли к постоянному присутствию «ниловцев», что считали их своими работниками. Произошел даже курьезный случай, когда начальник одного из основных цехов своим приказом лишил премии работника НИЛа, а после выяснения ошибки искренне удивился, что тот оказался административно «чужой».

Из публикаций последнего времени известно, что после взрыва советской атомной бомбы многих ведущих специалистов отрасли представили к правительственным наградам. В воспоминаниях одного из ветеранов говорится, что при представлении к наградам Л.П. Берия будто бы распорядился исходить из очень простого принципа: тем, кому в случае неудачи уготован расстрел, присваивать звание Героя, кому максимальное тюремное заключение — давать орден Ленина и так далее по нисходящей. По этому представлению Г.Я. Сальман награжден орденом Ленина. Исходя из зловещего юмора, возможно, приписанного Берии, нетрудно понять ценность научно-технического вклада, сделанного заводской наукой в атомную проблему.

Руководители, инженеры, ученые работали круглосуточно. Работали и за страх, и за совесть, и на полный износ. О режиме работы, или, как принято говорить тогда, режиме труда и отдыха, можно судить, например, по распоряжению директора Уральского электрохимического комбината (УЭХК) А. Кизимы от 31 июля 1948 г. (к сожалению, аналогичного приказа по заводу № 250 не сохранилось): «Об установлении распорядка рабочего дня и рабочей недели директора и главного инженера завода № 813». С 9 утра до 23 «вечера» весь рабочий день, за вычетом двухчасового обеда, расписан по часам. В качестве примера два пункта распорядка: «7. Обход цехов завода и совещания в цехах с 18 ч. до 20 ч. 8. Технические совещания с 20 ч. до 23 ч.». Разумеется, приказом был ограничен «нижний» порог, а верхний — пожалуйста, — хоть все 24 часа в сутки! Надо сказать, что и у работников рангами двумя меньше существовал не менее жесткий график. Порой рабочая смена длилась по 4—5 суток, да не просто, а в авральном режиме. Небольшие перерывы на еду, побольше на сон. Начальник цеха, технолог, начальники отделений, ОТК, лабораторий уходили, как правило, домой очень поздно, а некоторые ночевали в кабинетах, свернувшись на столах. 3—4 часа «сна» — и снова утечки, проливы, сизый или желтый дымок... Не отставали от них и молодые специалисты, тем более многие из них быстро становились руководителями отделений и лабораторий.

Этого, видимо, считалось мало. Для повышения трудового энтузиазма на местах, подкрепляемого требованиями начальства, приезжали еще и «аппаратчики» Берии, и, крепко сидя за столом в кабинете, внушали молодым специалистам уважение к труду и подчеркивали его важность. Часто проскакивало у них, что труд на заводе — это вторая дипломная работа. И только с приходом в 1956 г. нового директора П.С Власова начались изменения, ознаменовавшие «потепление» общего режима на заводе. 

''«Как свежий человек с огромными полномочиями, новый директор сразу же внес целый ряд изменений и во взаимоотношения, и в порядок выполнения служебных обязанностей,'' — вспоминает начальник НИЛа П.П. Игнатьев. — ''Одна из первых его реформ простейшая, но глубоко человечная. Директор отменил обязательные обыски на проходных и снял запреты на курение. Казалось бы, мелочи, но мелочи очень важные.''

''Отмена обысков возвратила тысячам людей доверие и их человеческое достоинство. А новый порядок с курением исключил медленное отравление людей, которые, не считаясь с запретами, «сосали» самокрутки и окурки, спрятавшись в самых «захолустных» углах уранового производства. До него этих элементарных истин не хотели или не могли понять многие руководителя.''

''Другая простейшая воспитательная мера заключалась в том, что директор с первых дней стал уходить в положенное время. Многие помнят, что в пятидесятые годы кремлевские руководители любили работать до поздней ночи. Их копировали министры и важные чиновники, которым, в свою очередь, подражали более мелкие руководители. И так, спускаясь по служебной лестнице, эта традиция доходила до самых низов. Пока директор в своем кабинете, начальники цехов и отделов, а также их подчиненные находились на своих рабочих местах. Такой «порядок» бытовал и на заводе, но новый директор восстановил настоящий порядок. Постепенно люди привыкли к этому и научились выполнять свои обязанности своевременно».''


----
[[IV.2.8.ТБ, "Металл", Азотка и т.д. |Пред. стр.]] | [[История промышленности Новосибирска: IV Том|Содержание]] | [[IV.2.10.Три детища Власова|След. стр.]]