III.19.5.Хроника трудных времен
В августе 1987 г. в цехе № 28 отказались приступать к работе более 100 человек. Главная причина конфликта — недовольство методами руководства недавно назначенного начальника цеха и одновременный пересмотр норм и расценок на целый ряд изделий. Командно-административный способ руководства оказался архаичным, вызывал протест, противоречил словам о самостоятельности, демократии, гласности.
Наступили новые времена, но уровень экономических знаний оставлял желать лучшего. Аттестация, проведенная Ленинским райкомом КПСС среди секретарей «первичек», показала: из 87 опрошенных 76 % считают, что переход предприятий на хозрасчет и самофинансирование позволяет прежде всего увеличить заработную плату, и лишь 6 % связывают хозрасчет и самофинансирование с повышением личной ответственности каждого работника.
Перестройка выявила многочисленные проблемы. Конечно, они существовали и раньше. Но сейчас о них заговорили вслух.
Инструментальное хозяйство на заводе долгие годы находилось как бы на втором плане. Это привело к тому, что в основных цехах люди трудились на изношенной оснастке. В инструментальном производстве не имелось ни одного токарного, фрезерного станка для обработки массовых деталей на оснастку. Мало того, что на многих станках не представлялось возможности добиться нужных размеров, но нередко случалось, что новую деталь просто нельзя изготовить. И тогда инструментальщики «кланялись» производственным цехам, чтобы одолжить на время станок.
В свое время корпус № 6 предназначался только для инструментальных цехов. Но затем в нем расположились два инструментальных, ремонтный и цех нестандартного оборудования. По самым скромным подсчетам недоставало 2,5 тысячи квадратных метров производственных площадей. Часто в цехе № 7 слесари собирали крупногабаритные детали прямо на проходе — через фрезерный участок можно пройти только боком.
Не лучше обстояло с кадрами. Полагалось иметь 15 % от общего числа основных рабочих, но реально набиралось только 8,6 %.
Заводу выдали правительственное задание параллельно с выпуском ткацких станков типа СТБ наладить изготовление в 1989 г. 200 новых рапирных станков по лицензии швейцарской фирмы «Зульцер-Рюти» и ремизо-подъемных кареток по лицензии фирмы «Штойбли». К 1992 году заводу предстояло выйти на проектную мощность — 5000 станков и 4000 ротационных кареток. Для этого требовалась реконструкция. Масштабы предполагаемой реконструкции впечатляли. Планировалось приобрести только импортного оборудования на 27 миллионов рублей.
Пока же инструментальщики обновляли уже имеющуюся оснастку. Обработку поступающих на термический участок деталей взял на себя старший мастер Александр Семенович Субботовский. «Дело в том, что детали непривычные, технология не испытана, партии малочисленные. Чтобы не отрывать термистов от выполнения плана, решил этим заняться сам».
«Много мы делаем пустой работы по вине поставщиков, — говорил термист нагревательных печей М.А. Петкевич. — Мало того, что детали приходят грязные, ржавые, но и изготовлены не из той стали, которая заложена по технологии. Вот вчера — из цеха № 2 поступила партия деталей из арматурной стали, а должна быть из «калибровки». Мы затратили время, электроэнергию, а пришлось их выбросить. Кстати, теперь это стало нормой во многих механических цехах. Идет эта нерадивость от снабженцев и складских работников».
В 1990 г. бригадир Александр Бакланов (цех сборки рапирных станков) побывал в трехнедельной командировке в Швейцарии.
«Честно говоря, испытал чувство подавленности и обиды — мы работаем не хуже и гораздо больше. Наши начальники производств работают по 14—16 часов, а на «Зульцер-Рюти» в 17-00 уже уходят домой.
Я считаю — была бы самостоятельность у завода, иначе пошли бы дела. Сам изготовил — сам распределяй и продавай. Мы же расплачиваемся с «Техмашэкспортом», министерством, которые в принципе нам ни к чему. В результате дошло до того, что начальники цехов живут в общежитиях. Да, мы участвуем в выставках, торгуем, наши бесчелночные станки работают в Турции, Афганистане, Ираке, Индии, Пакистане, а валюты до завода доходят крохи, хотя мы продаем станки за рубеж гораздо дороже внутрирыночной цены. А дали бы самостоятельность — были бы и современный станочный парк, и жилье, и план вовремя».
В 1991 г. началась конверсия. Освободились площади закрытого производства — это благотворно сказалось на выпуске товаров народного потребления. Одним из таких подразделений стал цех № 32. Три основных участка с полным комплектом оборудования перевели сюда из других цехов. Но опять подвело изношенное оборудование.
На заводе не осталось ни одного цеха или отдела, в котором бы люди не трудились над освоением новой продукции. Трудность конверсии обуславливалась еще и тем, что специфическое оборудование, стоящее в большинстве цехов, не нашло себе применения.
«Наш цех был полностью демонтирован, — рассказывал начальник одного из подразделений Г.Н. Куценко, — сегодня коллектив выпускает и осваивает ТНП, точнее, благодаря им цех возрождается заново». Цех изготавливал туристские столы (8—9 тысяч в месяц). Имелась возможность увеличить выпуск до 15 тысяч, но механические цеха не давали комплектующих.
Одновременно шло освоение микроволновых печей. После нелегких поисков перспективной продукции руководство предприятия решило начать освоение микроволновой печи. Первая печь, собранная на «Сибтекстильмаше», успешно прошла испытание, но к серийному выпуску приступить не удалось: предприятие не имело своих электронщиков. Поэтому для начала скооперировались с точмашевцами, у которых такие специалисты были.
Предполагалось, что «Точмаш» будет выпускать электронную начинку для печи, «Сибтекстильмаш» — механическую. Вначале всю сборку вели точмашевцы. «Сибтекстильмаш» поставил на поток около 10 наиболее сложных деталей, еще столько же находилось на освоении. Планировался выход на 50 наименований. Более интенсивное освоение новых деталей тормозили точмашевцы.
До этого цех, предназначенный для освоения выпуска микроволновых печей, выпускал оборонную продукцию. На памяти еще работающих ветеранов, как из металлического кружка толщиной 20 мм вытягивали примерно метровую трубу. Непрерывная работа прессов создавала звук, похожий на глухое завывание. Между прессами располагались термические печи, распространяя запах «жареного» металла. По полу от гидравлики растекалось масло, смешанное с окалиной. Вот и прозвали рабочие между собой этот цех «крематорием». По их расчетам, в смену приходилось перелопачивать около 30 т металла и пробегать с заготовкой 28—30 км.
В 1993 г. еще оптимистично говорили: «Конверсия набирает обороты». На «Сибтекстильмаше» каждое утро шел прием рабочих. Критическая точка кризиса, казалось, осталась позади. Внедрялись новые детали: фиксатор для закрывания электропечи намеревались изготавливать для Иордании.
В цехе № 3 полностью демонтировали тяжелое оборудование, начали серийный выпуск ТНП. Заканчивалось освоение стиральной машины. Провели объединение двух цехов — 5 и 14, ранее выпускавших гильзы для снарядов дальнобойной артиллерии — здесь отладили технологический цикл по изготовлению баллонов для огнетушителей. Стоял вопрос о наращивании мощностей. Баллоны для огнетушителей — отличная находка. Только Мариупольское предприятие «Пожзащита» закупило 220 тысяч баллонов. Греки намеревались заключить договор (просматривалась отличная перспектива).
Пошли в дело и отходы. При изготовлении цилиндра для облегченного баллона огнетушителя оставался небольшой отход донной части. Из него путем раскатки получали крышку для этого же баллона.
Объединились еще два цеха: в 17-м и 18-м пришлось организовывать новые участки на свободных площадях и оснащать их другими станками — здесь освоили выпуск электромагнитных муфт для ткацких станков. Ранее их покупали на стороне. Здесь же начали подготовку производства к выпуску домкрата и портативной лебедки для автомобилей. В планах завода значились портативный газосварочный аппарат, печь «Нега» для сауны и т.д.
В цехе № 33 имелся большой парк термопластавтоматов. Они работали на специальном производстве, теперь их стали приспосабливать для выпуска полиэтиленовых стаканов. Очень много высвободилось вытяжных прессов, на них и выполнялся большой перечень изделий.
Не забыли и про основную продукцию — ткацкие станки. Швейцарцы приняли активное участие в повышении их качества, фирма «Зульцер-Рюти» поощрила 10 работников завода, внесших наибольший вклад. На завод приезжал вице-президент фирмы Карл Лохер. Решился вопрос об акционировании предприятия на совместной основе и вложении в него иностранных инвестиций. Это могло принести большую выгоду: новое оборудование, «зеленый» свет продукции в запретные регионы (полученная «Сибтекстильмашем» лицензия имела территориальные ограничения). Но Швейцария — страна нейтральная, ей запрещено поддерживать предприятия других стран, выпускающих военную продукцию. «Сибтекстильмаш» же относился к ВПК. Чтобы полностью отменить «оборонный» статус, требовалось решение правительства.
Постепенно по всей стране наплывал вал бартера, который погубил многие предприятия. Ташкент приобрел у «Сибтекстильмаша» 120 станков типа СТБ на 450 млн рублей, но рассчитался бартером, поскольку не существовало взаиморасчетов между Россией и Узбекистаном. В Новосибирск отгрузили около 1 млн метров ситца, сатина, бязи. Ташкентский ХБК хотел купить еще 300—500 станков, но из-за невозможности рассчитаться деньгами сделка сорвалась.
Бухарский ХБК купил 2100 станков СТБ. Он сделал ставку на рапирные станки, заключил договор на поставку 150 станков СТР по 11 млн рублей за шт., но «Сибтекстильмашу» вновь пришлось соглашаться на бартер.
«Нас бартер очень не устраивает, — говорил Г. Токарев, помощник директора завода, — пока ткани пройдут через погрузки-выгрузки и таможенные кордоны, пока будут реализованы в торговле и мы получим деньги, проходят месяцы. За это время из-за инфляции мы не только не получаем прибыли, но можем оказаться в убытке».
Тем не менее объемы бартера «Сибтекстильмаша» постоянно возрастали. Один лишь Бухарский ХБК за 150 рапирных станков отгрузил 5 млн 242 тысячи погонных метров ткани (два железнодорожных состава), кроме того 8 контейнеров с махровыми полотенцами на 164 млн рублей. На 44 млн рублей завод получил ткани из Сирии. В Кемерове заключили договор с шелкоткацким комбинатом на поставку тканей еще на 540 млн рублей.
Бартер — не только ткани. Из Чимкента отгружали чулки и носки, из Московского региона — марлю и обувь, из Китая — куртки. Эти товары требовалось срочно реализовывать. На заводе создали отдел бартера и сеть магазинов, в т.ч. на площади Станиславского магазин «Стиль». Предстояло открыть еще магазин «Ситцы».
Введение национальных валют в государствах Средней Азии окончательно лишило завод надежды на осуществление взаиморасчетов.
