I.8.3.Промышленный гигант левобережья

Материал из История промышленности Новосибирски
Перейти к: навигация, поиск

1

К началу 1930-х годов в Новосибирске вновь стал резко ощущаться дефицит энергии. Электричество распределялось по строгому графику, систематически отключался свет на улицах и в домах, запрещалось пользоваться электробытовыми приборами.

Опыт, полученный при строительстве и эксплуатации Первой правобережной городской электростанции, убедительно продемонстрировал — развитие города, его промышленности, развитие области невозможно без наращивания энергетических мощностей. Это хорошо понимали не только в Новосибирске, но и в Москве. В феврале 1930 года Правительство СССР принимает решение о возведении Новосибирской ГРЭС, а в 1931 году Высший Совет народного хозяйства утверждает сроки начала ее строительства. Решение было продиктовано неотложной необходимостью снабжения электроэнергией бурно развивающейся машиностроительной промышленности Новосибирска. Центральный Электротехнический Совет в Москве рассмотрел и одобрил проект ГРЭС, разработанный Северо-Западным (Ленинградским) отделением треста «Теплоэлектропроект», и в мае на левом берегу Оби начали разбивать участок для будущих корпусов станции. Когда забушевала осенняя вьюга, на площадке была вырыта лишь небольшая яма, а кругом в беспорядке лежали занесенные снегом лесоматериалы. Основные работы начались на стройке в 1932 году с приездом Б.И. Гартмана, который был назначен руководителем строительства.

На строительстве Новосибирской ТЭЦ-2. 1933 г.
На строительстве Новосибирской ТЭЦ-2. 1933 г.

Сооружение будущей станции входило в масштабные планы развития народного хозяйства страны. Г.М. Кржижановский, возглавлявший энергетику страны, руководитель Государственного всесоюзного объединения энергетического хозяйства «Энергоцентр» подписывает приказ об образовании в Новосибирске районного энергетического управления «Запсибэнерго». В июне 1932 года он приезжает в Новосибирск, посещает строительную площадку ГРЭС и распоряжается о выделении необходимых фондов для приобретения турбогенератора мощностью 24000 кВт и двух мощных котлов. Академик принимает участие в проводимом в городе заседании Академии наук СССР по проблемам Урало-Кузнецкого комбината и в работе Первого краевого энергетического съезда. В своем выступлении он обосновывает необходимость электрификации Транссибирской железнодорожной магистрали.

На съезд съехалось более 150 ученых, инженеров, партийных, советских и хозяйственных руководителей со всех городов Сибири. Московские академики в своих докладах обрисовали грандиозные перспективы развития энергетики сибирского края, обладающего огромными природными ресурсами, анализировали возможности строительства здесь электростанций, линий электропередач, электрификации промышленности и сельского хозяйства. Вскоре после съезда в Ленинграде прошло совещание по разработке гидротехнических сооружений в Сибири, после чего начались крупные исследования по Иртышу и Оби с целью использования их для нужд энергетики и ирригации. Тогда же впервые заговорили и о возможности сооружения Новосибирской ГЭС мощностью 500-600 тысяч киловатт.

На волне этого энтузиазма разворачивалось строительство Левобережной ГРЭС. Однако средств, как всегда, катастрофически не хватало. Например, на строительство градирни требовалось около 15 тонн гвоздей, а денег на их покупку не было. Тогда техник Шемелинин решил сконструировать машину для выделки гвоздей из металлического утиля. Сначала ему не верили, многие даже подсмеивались над изобретателем. Но машина заработала и в самом деле стала делать гвозди — в первую же смену станок выработал 400 килограммов гвоздей.

Осенью 1933 года в ходе поездки по Западной Сибири на стройке побывал нарком промышленности страны С. Орджоникидзе. По его распоряжению ГРЭС впервые получила значительные фонды железа и цемента.

Не хватало на стройке и рабочих рук. По-разному выходили из положения. В памяти одного из участников строительства А. Облонского сохранился такой случай: «Идет партсобрание. На нем присутствует весь актив строительства — человек шестьдесят. Вдруг телефонный звонок. Кто-то сообщает, что на площадку прибыл цемент. После собрания Гартман просит всех на минутку задержаться.

— Есть предложение, — говорит он и улыбается. — Так как у нас нет рабочих-грузчиков, предлагаю всем коллективом пойти выгружать цемент. Предложение голосовать не пришлось. Цемент был выгружен к трем часам ночи».

Осенью 1933 года, когда заканчивались бетонные работы, встал вопрос — удастся ли до наступления зимы закрыть здание. Рабочих-строителей не хватало. Тогда собрание инженерно-технических работников принимает решение — всем включиться в строительство, вплоть до земляных и мелких бетонных работ. Вечерами, после окончания своего рабочего дня, наскоро перекусив, все ИТРовцы шли на стройку — гнули арматуру, рубили железо, носили его на леса, укладывали опалубку. Работа шла до самого утра, и с каждой ночью все выше и выше поднимались по растущим стенам главного корпуса лучи прожекторов, освещавших рабочую площадку.

Возникали трудности и другого рода. На втором участке строительства нужно было заложить основание углеразгрузочной эстакады. Едва выкопали котлован, как его стали заполнять грунтовые воды. День и ночь с помощью трех насосов пытались их откачать, но приток не прекращался. Что делать? Отодвинуть работы на зиму, когда грунт промерзнет? Но тогда сооружение эстакады отодвинется на полгода, будут сорваны сроки пуска всей станции. На выручку пришла Елена Мещерякова — молодой инженер. Она предложила искусственно понизить уровень грунтовых вод. Метод, который она предложила, выглядел рискованным, но был все же принят.

Шесть дней клокотал котлован. Грунт поднимали транспортерами. Насосы успевали откачивать весь приток воды. Расчет оказался верным. Углеразгрузочная эстакада была построена в срок.

Оригинальная инженерная мысль сыграла решающую роль и при строительстве другой важной части станции — градирни. Дело осложнялось тем, что сооружение подобного рода было в Советском Союзе вторым по счету, опыта по его возведению почти не имелось. На станции объявили конкурс на лучший метод производства работ. Из 10 представленных проектов первую премию получил проект прораба Семенова. Он заключался в следующем: коренные леса отвергались, рабочие должны были подниматься по башне вверх с помощью механизмов, называемых ползунками, которые служили основой для подвесных лесов. Эта конструкция требовала всего 25 кубометров пиломатериалов, позволяла обойтись меньшим количеством рабочих и обеспечивала довольно высокую скорость подъема. Однако первый пробный подъем не дал желаемого результата. 48 рабочих разместились на специальных кольцах, но механизм не сдвинулся с места. Несколько дней шла работа над устранением дефектов, работали круглые сутки. И, наконец, бригада Макарова и Бакуменко возобновила подъем. Упорство и энергия победили.

Несмотря на суровые сибирские морозы, доходящие до минус 40 градусов, зимой 1933 года удалось закончить все основные железобетонные работы на главном корпусе станции и ряде вспомогательных сооружений. В июне 1934 года приступили к монтажным работам.

И здесь не обошлось без нестандартных решений. Чтобы монтировать турбину, необходим специальный мостовой кран. Договор на его поставку заключили с Уральским заводом, но тот к назначенному сроку своего обязательства не выполнил. Срок окончания строительства снова оказался под угрозой срыва. Инженеры и специалисты, обсудив обстановку, решили монтировать турбину без крана. Руководил этими работами инженер Тоблер. Отдельные части механизма вносили в машинный зал на руках, остальные вкатывали по балкам. По самому залу части турбины передвигали на специально оборудованных санях, установленных на деревянные катки. Помостом для катков служил специальный настил из шпал. После каждого подъема домкратом отдельной части настилы разбирались, а потом их собирали вновь. Неимоверно тяжелым трудом турбина была поставлена на свое место и смонтирована.

«Левобережная ГРЭС к началу нынешнего года плелась в хвосте двенадцати других пусковых ГРЭС Союза, но в результате исключительных усилий коллектива строителей и монтажников и большой помощи краевых и городских партийных и советских организаций мы резко усилили темпы работы…», — писал Б. И. Гартман в 1935 году. — …Монтаж всего оборудования осуществлен без иностранной консультации — руками молодых советских рабочих и инженеров. Мы не только без большой затяжки достаточно удовлетворительно построили и смонтировали нашу станцию, но и сэкономили стране против плана 1760 тысяч рублей, потратив на ГРЭС 32417 рублей… Через три месяца после вступления в пусковой период мы начнем бесперебойно отпускать городу энергию и дадим ее до конца года не менее 6-7 миллионов киловатт.» Но впереди был еще один ответственный момент — испытание оборудования.

«Люди измотались, люди не спали несколько дней, люди ходили вяло, экономя сил, стараясь не говорить, — писал в своих воспоминаниях В. Мрачковский. — Кабинет Гартмана превращен в штаб-квартиру. На диванах вместо подушек куча газет. Телефон трещит беспрерывно. Из города звонят жены, волнуются — где мужья, что с ними? Они пятеро суток не были дома». 4 ноября провели испытание генератора — он работал безупречно. В этот же день Левобережная ГРЭС дала городу первый ток, а на следующий день на торжественном пленуме горсовета, посвященном 18-летию Великого Октября, строители рапортовали об успешной сдаче в эксплуатацию новой мощной станции. Кроме того, на левом берегу ими были построены новые жилые дома, клуб, школа, столовая. Начальника управления строительством Б.И. Гартмана распоряжением по народному комиссариату тяжелой промышленности наградили за труд личным легковым автомобилем. Первым директором станции стал Александр Осипович Дробышев.

К 1 июля 1936 года на ТЭЦ-2 вступили в строй действующих два котла производительностью 110 т/ч. и она была полностью запущена в промышленную эксплуатацию. Через три года вышла на полную мощность — 24000 киловатт. Встал вопрос о строительстве ее второй очереди, и Совет народных комиссаров СССР утвердил проектное задание по увеличению мощности станции до 49000 киловатт.

Но вводить эти мощности предстояло уже другим людям. Гартман в апреле 1938 года был арестован, объявлен врагом народа и постановлением тройки УНКВД Новосибирской области от 17 октября 1938 года приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Через три дня приговор был приведен в исполнение, и сегодня даже неизвестно место захоронения человека, которому Новосибирск во многом обязан появлением ГРЭС, давшей мощный толчок развитию города. В 1958 году определением военного трибунала Сибирского военного округа Гартман был реабилитирован за отсутствием состава преступления.


2

«Наступил 1940 год. Нагрузки росли. Вступил в строй завод им. Чкалова, набирал мощность и завод № 179 («Сибкомбайн»). При остановке единственного турбогенератора на ТЭЦ-2, приходилось ограничивать потребление электроэнергии в городе более чем на 50 процентов. ТЭЦ-1 не могла покрыть даже этой нагрузки, — вспоминает бывший управляющий «Запсибэнерго» Н.Ф. Воронков. — К тому же, оборудование ТЭЦ-2 нередко нас подводило: то останавливался котел из-за зашлаковки экранных труб, то подплавлялся упорный подшипник на турбине».

Грянувшая война заставила ускорить темпы монтажа второго турбогенератора.

На второй день войны, 23 июня 1941 года прошел многолюдный митинг. Рабочий день был увеличен на три часа, весь персонал стал работать под лозунгом «Все для фронта, все для победы!».

В городе, куда с первых месяцев войны стали прибывать эшелоны с оборудованием заводов, эвакуированных из западной части страны, росли новые промышленные предприятия. Это требовало увеличения энергетической мощности и технологического пара. Надо было форсировать работы по вводу турбогенератора № 2 и котла № 3. «Но дела на монтаже шли не так, как бы хотелось, — отмечает Н.Ф. Воронков. — Задерживалась поставка оборудования. Но, несмотря на трудности, уже в августе 1941 года турбогенератор № 2 был введен в строй.

Перед этим все мы, руководящие работники, да и многие рабочие трое суток не только не покидали рабочих мест, не ложились спать. Иногда по часу-два дремали, сидя на стульях. К пуску начали готовиться с утра. Турбину развернули, прогрели. Я, Макушкин (главный инженер «Запсибэнерго») и Хазовский из машинного зала перешли на пульт управления, где в это время был Хомутов — наш самый лучший релейщик и специалист по синхронизации. До крайности уставшие, мы с огромным напряжением следили за синхронизацией. И когда машина вошла в синхронизм и приняла на себя первую нагрузку, у всех нас как будто бы свалилась гора с плеч».

С вводом в строй второго турбогенератора мощность станции достигла 49000 киловатт. Поскольку эта турбина имела теплофикационный отбор пара, это позволило станции начать отпуск тепла для отопления квартир левобережной части города. Через два месяца, в ноябре, введен третий котел производительностью 120/150 т/ч.

В первые годы войны на ТЭЦ-2 легла основная нагрузка по обеспечению Новосибирска энергией. Она работала практически без перерыва, даже в летние месяцы. За годы войны более половины персонала ТЭЦ ушло на фронт. Их места занимали женщины, пожилые люди, подростки. На станции открылись курсы всеобуча, где без отрыва от производства учились и те, кто мог быть призван на фронт, и те, кому предстояло их заменить. На базе механических мастерских был создан спеццех, который производил продукцию для нужд фронта. На станции регулярно проводились субботники, заработки от которых отчислялись в фонд обороны, проводился сбор средств на строительство авиаэскадрильи, собирали вещи и теплую одежду бойцам действующей армии. На базе отходов котельного цеха был налажен выпуск шлакобетона, который использовался на строительных работах как самой ТЭЦ, так и предприятий города. Из отходов химцеха изготавливали зубной порошок под названием «Пробуждение».

Обеспечивать питания работников станции помогало подсобное хозяйство с молочной фермой на 45 коров и свинофермой на 400 голов.

Несмотря на то, что главной задачей было выработать как можно больше энергии, удавалось в эти годы и кое-что сделать для автоматизации производства. Была автоматизирована водонасосная станция, сделана автоматическая блокировка трансформаторов для собственных нужд станции, создана автоматика включения резервных питательных, циркулярных насосов, внедрены муфельные горелки зажигания факела.

В годы войны за высокие показатели в работе коллективу ТЭЦ-2 девять раз присуждалось переходящее Красное знамя Государственного комитета обороны СССР. Сто два сотрудника станции были награждены орденами и медалями.

Главный корпус Новосибирской ТЭЦ-2. 1970 г.
Главный корпус Новосибирской ТЭЦ-2. 1970 г.

В 1945 году на ТЭЦ произошла крупная авария, из-за которой станцию пришлось полностью остановить. Разрушилась башня пересыпки топлива в служебный корпус. Благодаря оперативному и грамотному решению специалистов энергосистемы и «Сибэнергомонтажа», которые предложили смонтировать временную схему подачи топлива непосредственно к мельницам котлов с помощью транспортных транспортеров, менее чем через сутки станция вновь заработала с полной нагрузкой.

Поскольку в годы войны промышленный потенциал Новосибирска значительно вырос, город по-прежнему продолжал испытывать дефицит энергии. 6 августа 1954 года Совет Министров СССР утвердил проектное задание на строительство третьей очереди ТЭЦ-2, предусматривающее установку трех котлов высокого давления и трех турбин мощностью по 25000 киловатт каждая. Первый турбогенератор — № 4 — вошел в строй в сентябре 1958 года. Менее чем через год были введены турбоагрегат № 5 и котел № 6 паропроизводительностью 170 т/ч. Мощность станции достигла 124000 киловатт.

Расширение мощностей ТЭЦ продолжалось также в 60-е и 70-е годы. Параллельно шла ее модернизация. В этот период мощность станции увеличилась более чем в два раза. К 1970 году, когда завершился монтаж оборудования четвертой очереди, начавшийся в 1962 году, мощность ТЭЦ-2 возросла до 330 мегаватт.

В начале 1980-х был взят курс на газификацию. На станции были построены газопроводы, газорегуляторный пункт, котлы переводились на сжигание газа. Однако доминирующим топливом все же до сих пор остается уголь.

За 65 лет существования ТЭЦ-2 производство энергии выросло здесь с 90 миллионов киловатт/часов в год до 1724 миллионов. Отпуск тепла увеличился с 20 тысяч Гкал до 2189 тысяч.

Как и для всей промышленности и энергетики кризисными для станции оказались 1990-е годы. В это время все усилия коллектива направлялись на обеспечение бесперебойной работы оборудования.

Начало нового столетия стало для ТЭЦ-2 началом нового этапа ее развития.

Летом 2003 года развернулись работы по наращиванию дамбы золоотвала станции. В результате емкость искусственного озера существенно увеличилась. А конец декабря 2003 года ознаменовался вводом на станции нового объекта — вошла в строй уникальная установка для обессоливания воды, так называемого обратного осмоса.

Специалисты хорошо знают, насколько важное значение имеет для теплоэлектростанции качество используемой в производстве воды. До сих пор для химводоочистки здесь использовалась технология образца 1952 года. Мало того, что она очень трудоемка, главное, что очистка воды при этом не отвечала современным требованиям, в ней оставалось много примесей, вредных для «здоровья» и работы энергетического оборудования. В трубах образовывалась коррозия, и они быстро выходили из строя, на поверхности котлов возникали солевые заносы, из-за которых повышался расход топлива на их нагрев, а турбины теряли 20 процентов мощности.

— Теперь положение изменится, — отмечает главный инженер станции Игорь Иванович Калинин. — Качество воды стало в два раза выше. Вдвое сокращаются и производственные издержки. Как показали расчеты, проект окупится уже через несколько месяцев. Благодаря новому оборудованию улучшается экологическая ситуация, существенно облегчается труд операторов водоочистки на ТЭЦ.



Пред. стр. | Содержание| След. стр.

Персональные инструменты
Пространства имён

Варианты
Действия
Навигация
Инструменты