Просмотр исходного текста страницы I.5.6.«Красные», «белые», погорелые…

Революция, как свидетельствуют документы, в среде сибирских речников была воспринята неоднозначно. С одной стороны, ее поддерживали рабочие судоремонтных и судостроительных заводов и мастерских, грузчики портов и беднейшая часть плавсостава; с другой — имелась значительная привилегированная прослойка инженерно-технических работников и управленцев. О настроениях самих судовладельцев, которым принадлежала львиная доля флота, и говорить не приходится. В ответ на смену власти директоры правлений пароходств, сидевшие в столицах, приостановили отпуск материалов для судоремонта и выплату заработной платы. 

Все эти события происходили в разгар постановки флота на зимовку и весьма пагубно сказались на завершении этой важной кампании. Часть судов, оставленных недовольными командами, обрекалась на гибель и разграбление. В этих условиях как нельзя кстати появился принятый в начале февраля 1918 года декрет Совнаркома «О национализации торгового флота». Все суда, верфи, портовые сооружения и прочее хозяйство без выкупа объявлялись неделимой собственностью Советской республики. 

Практическое осуществление национализации речного флота было возложено на избираемые на местах районные комитеты («нацпары») и комиссаров, назначенных во все пароходные фирмы, порты, затоны. О том, как проходила эта национализация, можно судить по эпизоду, описанному активным участником этой кампании томичом В.И. Золоторевым. 

Один из судовладельцев Плотников отказывался передавать государству свои пароходы «Смелый» и «Бурлак», а явившимся на его квартиру представителям «нацпара» заявил, что их власть временна и подписывать акт он не будет. «Тогда мы — вспоминает В. Золотарев, — ''силой оружия заставили Плотникова явиться в штаб-квартиру союза водников и подписать акты на передачу».'' 

Отсюда и лютая жестокость гражданской войны, которая вскоре вспыхнула между «красными» и «белыми». 

Национализация флота, пусть и с издержками, проводилась организованно и в короткие сроки. Важную роль при этом сыграли речные профсоюзы и такие их активисты, как А. Буй, В. Карпов, М. Бичел, А. Смокотин, И. Кожевников и другие. Учрежденная вскоре декретом Совнаркома новая форма управления речным флотом: «Главвод» — «облводы» (в том числе и Западно-Сибирский) — «рупводы» (районные управления), также в значительной мере опирались на структуры профсоюзов, особенно в переходный период. Благодаря работе Советов и централизованной системе управления речным хозяйством, водники Обь-Иртышского бассейна сумели подготовить его к первой советской навигации. Брошенные суда были вырублены изо льда и отведены в безопасные места. Всего на линейку готовности поставлено 192 буксирных и пассажирских парохода, три теплохода, 72 катера, 15 металлических лихтеров, 93 лесовозные баржи, 101 — хлебных, 8 нефтеналивных и 178 барж другого назначения. Уже в первый месяц навигации открылись традиционные пассажирские линии, началась перевозка леса, дров, хлеба. Но мирная работа водников была прервана известными событиями — мятежом эвакуируемых по Транссибу вооруженных частей Чехословацкого корпуса, сформированного из военнопленных. 

Воспользовавшись внезапностью, в первые же дни мятежа белочехи захватили Новониколаевск, Мариинск, Тайгу и двинулись на Томск и Омск. Срочно встала задача эвакуации водным путем партийно-советского актива и малочисленных гарнизонов этих и других городов. 

В Томске для эвакуации подготовили двухпалубный пароход «Республика» с 35 пулеметами на борту и буксир «Ермак» с баржей, на которой установили две пушки. На суда были погружены запасы оружия, боеприпасов, продовольствия. 31 мая, на рассвете, после отбитой атаки юнкеров и офицеров, суда отчалили от Томской пристани. Их путь лежал до Тюмени — 2700 км. Рейс длился 10 суток с короткими остановками в Самуськах, Молчаново, Колпашево, Нарыме. Как вспоминает командир отряда и один из руководителей этой экспедиции венгр Ференц Мюнних, на телеграфе Нарыма был обнаружен циркуляр из Томска с приказом ''«задержать большевистскую флотилию под командованием высокого светловолосого лейтенанта»'' (т.е. Мюнниха). Посмеявшись, красноармейцы вывели из строя телеграф, и поплыли далее до Тобольска. 10 июня пароходы и баржа прибыли в Тюмень и разгрузились. Для защитников Тюмени это была серьезная подмога. 

Более драматичной и опасной была эвакуация из Омска. Ранее из этого города в Тару и Тюмень ушла значительная часть судов. На пароходе «Комета» туда же уплыла группа партийно-советских работников во главе с З.И. Лобковым, который вез документы и государственные деньги — 270 млн рублей. Когда стало ясно, что город не удержать, на готовые к отплытию пароходы «Андрей Первозванный», «Русь», «Тобольск» и «Ольга» погрузились около тысячи бойцов, члены Западно-Сибирского оперативного штаба Красной Армии, а также руководители речников В. Карпов, А. Смокотин, Н. Глазунов, М. Бичел, А. Буй. Комендантом флагманского парохода «Андрей Первозванный» был назначен Александр Николаевич Дианов — будущий руководитель Западно-Сибирского государственного пароходства. 7 июня пароходы уходили из Омска под пулеметным обстрелом ворвавшихся в город белогвардейцев. Вскоре к каравану присоединились пароход городской переправы «Николай», самый большой пассажирский пароход на Оби «Товарпар» и другие суда. Утром флотилия, насчитывающая 23 парохода, подошла к Таре, высадила десант и разбила хозяйничавший здесь отряд белых. В бою был убит лоцман парохода «Ольга» Мусин и ранен председатель «Судосоюза» М. Бичел.

В Тобольске флотилия пополнилась еще 4 пароходами, а в Бачалино три небольших парохода с отрядом красноармейцев ушли к своим вверх по Тавде и Сосьве в район Богославских горных заводов. Остальные суда благополучно прибыли в Тюмень. В результате была успешно осуществлена эвакуация партийно-советского актива Омска и переброска в Тюмень около тысячи бойцов, а часть омского флота была спасена от неминуемого захвата. 

Но на этом испытания речников не закончились. К середине июля военная обстановка вокруг Тюмени ухудшилась и основные силы его защитников было решено отвести в состав формируемого Северо-Урало-Сибирского фронта. В том же направлении — вверх до Туринска — решили эвакуировать и флот: около 50 пароходов и свыше 70 барж. Эта операция была возложена на созданную ранее Тюменскую речную военную флотилию и ее командира Павла Даниловича Хохрякова.

20 июля, в пять утра, огромная флотилия с двумя тысячами красных бойцов Тюмени, Томска, Омска и других мест покинули город. В этот же день ушел на запад последний военный эшелон, а вечером сюда вступили белогвардейцы и чехи.

Флотилия, составленная из разнотипных судов, двигалась по Туре очень медленно, часто пароходы и баржи садились на мель и их снимали с помощью ручной бечевы. Предвидя неизбежное преследование каравана вооруженными судами белых, Хохряков приказал распустить плоты, стоявшие по Туре. Сплошная масса бревен медленно поползла по извилистой реке и надолго закупорила ее низовья, мешая преследователям. Но и без этого шедшие берегом конные и пешие бойцы несколько раз вступали в стычки с отрядами белых, пытавшимися устроить засады. Флотилия успешно дошла до Туринска.

Стоит упомянуть и о других военных эпизодах гражданской войны, разыгравшихся на обских плесах. На вооруженном пароходе-охотнике «Крестьянин» совершали рейды барнаульские ревкомовцы. В одном из них они обнаружили и захватили белогвардейский пароход «Братья Мельниковы» с сорока солдатами и четырьмя офицерами на борту. 

В августе 1919 года произошло восстание команды на бронированном пароходе «Иртыш», организованное балтийским матросом, старшиной по пулеметам Александром Михайловичем Водопьяновым. Восставшие, среди которых был и капитан А. Норицын, и его помощник А. Зубарев, арестовали двух офицеров, разоружили 20 солдат и десять насильно мобилизованных флотских матросов. Имея на борту 75-миллиметровую английскую пушку и три бомбомета, «Иртыш» ушел в расположение частей наступавшей Красной Армии. 

Отступая на восток, адмирал Колчак, не решаясь на открытое уничтожение флота, а возможно и надеясь еще вернуться, обрек уцелевшие суда на ритуальное заклание. Осенью 1919 года по его приказу все паровые суда, катера и баржи были расставлены на излучинах с таким расчетом, чтобы быть раздавленными при весеннем ледоходе. К осуществлению этого замысла был привлечен и видный специалист по речной навигации И.М. Гаккель. После освобождения Омска этот инженер не только раскрыл схемы коварной постановки судов на открытых плесах, но и участвовал в организации их спасения в феврале — марте 1920 года.

Вырубка судов из ледового плена — вручную, обыкновенными пешнями — один из ярких эпизодов массового подвига обских речников. Как писал в своих воспоминаниях А. Н. Дианов, занимавший в ту пору пост руководителя Иртышского рупвода, однажды для выводки судов пришлось продолбить канал во льду длиной три километра. В итоге ''«к началу ледохода все суда (до ста единиц) были отведены в безопасное место».''


----

[[I.5.5.Компания господина Лида|Пред. стр.]] | [[История промышленности Новосибирска:I Том|Содержание]]  | [[I.5.7.Лес сам себя везет|След. стр.]]