III.13.3.Трудный быт войны

Материал из История промышленности Новосибирски
Перейти к: навигация, поиск

Напряженный, изматывающий труд искровцев-первопроходцев, многочисленные производственные и организационно-технические проблемы, серьезно усугублялись суровым бытом военных лет.

Строительство завода происходило фактически на пустом месте. Не имелось поблизости ни жилья, ни больницы, ни школы, ни магазина, ни других социальных объектов, необходимых для налаживания хотя бы элементарного жизнеобеспечения. Поэтому одновременно с производственными помещениями осенью 1941 года начали и собственное жилищное строительство. В 1942 году построили пять каркасно-засыпных бараков, а к концу войны их было уже два десятка. Для семей инженерно-технического состава и многодетных рабочих строились небольшие рубленые домики с печным отоплением, к которым прирезались земельные участки под огороды.

Работницы завода в 1945 г.
Работницы завода в 1945 г.

Бараки заселялись очень плотно. В комнатках на первом этаже селились семейные рабочие, а в чердачных мансардах с двухъярусными деревянными нарами — молодежь. Казенные наволочки и матрасы набивали соломой. Электричество еще не подвели, и на каждую половину мансарды выдавали по две стеариновые свечи в расчете на месяц. Воду привозили раз в день на лошади. Кто не успевал, шел выпрашивать ее у паровозных машинистов. Зимой для приготовления пищи и умывания растапливали снег. Первые колонки появились в поселке лишь в 1943 году.

Спешно возведенные бараки имели массу недоделок. Неоштукатуренные стены промерзали. Спать приходилось в верхней одежде, которая к утру покрывалась инеем. Нередко укладывались на нары по двое, укрываясь сверху матрацем. Остро стояла проблема дров. Их привозили сами рабочие из леса на санках или выменивали у строителей за хлеб. Иногда угоняли с лесосеки доверху нагруженную хворостом вагонетку. Долгое время оканчивались ничем попытки начать строительство клуба. Уложенные в венец бревна тут же растаскивались на отопление. Рабочие-подростки часто оставались ночевать в цехах, где и засыпали, пригревшись у паровых радиаторов. Очень трудно было помыться. Обычно разогревали железную печь, возле нее ополаскивались растопленной снеговой водой несколько человек, а другие, укутавшись в фуфайки, ждали поблизости. В бараках не имелось бачков, ведер, столов, табуреток. Массу хлопот доставляло приготовление пищи. А чтобы написать письмо, разводили вместо чернил родомин, которым на производстве закрашивался лак.

Конечно, и дирекция, и общественные организации как могли старались облегчить быт рабочих, особенно молодых — помогали продуктами, обувью, одеждой и т. д., но возможности эти были очень ограниченными. Лишь в 1944 году заводу удалось изыскать средства и строительные материалы и капитально отремонтировать три барака, утеплить и укомплектовать их столами и табуретками. Однако в целом вплоть до конца войны положение оставалось тяжелым. И касалось оно не только жилья, но и всей социальной инфраструктуры.

В первые годы войны медицинское обслуживание проводилось заводским здравпунктом, где прием больных вел… ветеринарный фельдшер. Потом стала действовать небольшая амбулатория, а в поселке открылся роддом, расположившийся в жилом бараке.

Большим событием стало открытие в конце 1942 года деревянной рубленой бани. Вода подогревалась в ней в чугунных котлах, вмонтированных в печи. Потом пристроили котельную. А в 1944 году на заводе появились душевая и прачечная.

В сентябре 1943 года открылась в Пашино первая школа. Она тоже располагалась в бараке. Училось в ней всего 36 человек. На завтрак ученикам выдавали по двести граммов хлеба и чашечке чая. В другой половине этого же барака открылся первый детсад на 75 мест. Летом 1944 года впервые организовали пионерские лагеря и дом отдыха для молодых рабочих, которые устраивались в селах Мочище, Кубовая и Мошково.

Особенно остро стояла продовольственная проблема. Чувство голода не покидало все военные годы большинство заводчан. Даже хлеба из обойной муки и сваренного в мундире картофеля редко удавалось поесть досыта.

В 1941 году в стране была введена карточная система. Как оборонное предприятие, завод № 386 относился к первой категории снабжения, но нормы в течение военных лет урезались (дневная норма выдачи хлеба с 800 граммов для рабочих и ИТР в начале войны была урезана к 1943-му до 600). Одни продукты часто заменялись на другие.

Особенно трудной выдалась зима 1942—1943 годов. Продуктов катастрофически не хватало. Те, кто имел хоть какой-то запас вещей, отправлялись в близлежащие села, чтобы обменять их на картошку. Из-за нехватки дров ее варили так: на печку ставили котелок и, как только вода закипала, его снимали и завертывали в фуфайку, чтобы картошка «дошла». Мерзлые картофелины и капустные листья обжаривали прямо в цехах. Считалось удачей попасть на упаковку изделий, где бандероли заклеивались картофельным клейстером. Рабочие-подростки нанимались чистить всю ночь картошку в заводской столовой за миску баланды и несколько вареных картофелин. Но потом, даже не подремав, ребята шли на рабочие места.

Совершенно не обеспечивала потребности быстро растущего трудового коллектива и небольшая столовая. Плохо снабжалась продуктами. Приходилось даже организовывать комсомольцам сборы крапивы и лебеды. Чрезвычайно было скудно и меню военных лет. Чаще всего предлагались «щи», состоявшие из крупно порубленной капусты, и «затируха» из муки и крупы. Готовились и другие блюда, в шутливых названиях которых отражалась вся горечь жизни. День за днем «голубую ночь» (суп из свекольной ботвы) сменяла «осень» (вода с горохом), за ней следовали «карие глаза» (уха из голов воблы) и т.д. Не случайно заводчане говорили, что у них в столовой кормят одной травой. Исключение составляли лишь «стахановские обеды», которые в определенные дни готовились для рабочих, перевыполнивших нормы выработки. Тогда столы накрывались скатертями, на них ставились букеты с цветами, а для приготовления блюд использовались лучшие из имевшихся в наличии продукты. В остальных же случаях не хватало даже тарелок и ложек. И никого из посетителей не удивляло, если ему наливали первое в консервную банку, а второе — комок каши или слипшуюся лапшу — вываливали прямо в протянутые ладони. Но в апреле 1944 года открылась новая столовая, рассчитанная на 250 мест. Улучшению общественного питания в некоторой степени способствовало и собственное подсобное хозяйство, организованное вблизи Мошково. Большим подспорьем для работников завода стало огородничество. Всем желающим выделялись земельные участки. Остро не хватало посадочного материала. При посадке картофеля каждая картофелина разрезалась на части, собирались даже картофельные очистки. Залежная плодородная земля давала хороший урожай и позволяла обеспечивать себя на зиму «вторым хлебом». Выкопанный картофель складывался прямо под нарами и койками. Использовались под огороды и земельные участки возле бараков, где выращивались разные овощи. К концу войны некоторые семьи заводчан обзавелись даже кровами, овцами, козами, свиньями, чему способствовало наличие обширных выпасов и сенокосных угодий вокруг.

Еще одной проблемой быта военных лет была одежда и обувь. Люди за годы войны пообносились так, что взятые когда-то из дому вещи или полученные в ФЗО не подлежали никакому ремонту. Нередко рабочие-подростки шли на работу босиком. В цехе обматывали ступни пергаментной бумагой, чтобы не так холодно было стоять на цементном полу. «Потерпите, — говорили им, — скоро обувь подвезут». И действительно — «подвезли». На завод поступила большая партия тапочек и ботинок, верх которых состоял из хлопчатобумажной ткани, а подошва — из дерева. Передвигаться в такой обуви на «деревянном ходу» непросто, но и ей искренне радовались. На зиму выдавали ватные «стеганки». А к ним — такие же штаны, покрытые редкой белой бязью, которая очень скоро в связи с характером производства окрашивалась в желтый или рыжевато-оранжевый цвет. Для зачистки изделий выдавалась наждачная бумага на хлопчатобумажной основе. Сбереженные куски тканей работницы отстирывали и шили из них платья и халаты. Марля для повязок-респираторов шла на блузки. Очень ценилась ветошь с хлопчатобумажной пряжей для протирки металлических поверхностей. Нитки из нее тщательно выбирали, распутывали, соединяли концы и вязали кофты и платки.

В 1944 году на заводе организовали бытовые мастерские, где, в частности, шили обувь. Передовикам производства давали ордера на приобретение в заводском магазине отреза материи, пары галош или брезентовых ботинок. Такие ордера воспринимались как ценная премия.

Но очень часто нужда заставляла обращаться рабочих к рыночным торговцам. Они там сразу же обращали на себя внимание своими желтыми лицами и руками с въевшейся пылью взрывчатых веществ. «Откуда, девчата?» — спрашивал базарный люд. — «В артели ложки красим», — отвечали они.

К концу войны бытовые условия стали немного улучшаться: у молодых рабочих до шестнадцати лет появился еженедельный выходной и очередной отпуск продолжительностью двенадцать дней, а на некоторых особо сложных и опасных участках продолжительность рабочей смены теперь не могла превышать восьми часов.

Как ни изнурителен был труд, молодость брала свое: находилось время и для «посиделок», и для танцев. Весной 1944 года большой обеденный зал столовой перестроили под клуб. Установили кинобудку, соорудили сцену, киноэкран, выделили комнату для библиотеки. Два раза в неделю теперь показывали кино. Довольно регулярно проводились концерты, организованные Новосибирской филармонией.

Оборонный завод № 386 за это время вошел в число лучших промышленных предприятий Новосибирска и не раз занимал классные места в социалистическом соревновании по городу, награждался переходящим Красным знаменем Центрального райкома ВКП(б) и райисполкома. В конце войны это знамя передали заводу на вечное хранение. Более девятисот работников «Искры» награждены медалью «За доблестный труд в период Великой Отечественной войны». В не обжитой до тех пор местности в районе станции Заводская появилось не только крупное уникальное предприятие, но и родился рабочий поселок Пашино.



Пред. стр. | Содержание | След. стр.

Персональные инструменты
Пространства имён

Варианты
Действия
Навигация
Инструменты